Фултонская речь (англ. Sinews of Peace) — речь, произнесённая 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, США; в СССР считалась сигналом для начала холодной войны. Как отмечали тогда мировые СМИ, эта речь Горбачева закрыла последнюю страницу истории холодной войны. В предстоящие выходные в Соединенных Штатах по случаю 65-летия речи Черчилля в Фултоне пройдет череда памятных мероприятий. Речь в Фултоне Черчилля, произнесённая 5 марта 1946 года, по сути стала символической датой начала Холодной войны между СССР и ведущими государствами капиталистического мира. Уже в 1946 г. началась новая война – «холодная». Точкой отсчета этой войны традиционно считается речь, которую произнес давний недруг Советов и ярый антикоммунист Уинстон Черчилль.
Фултонская речь: как Черчилль в 1946 начал холодную войну
Или правильнее считать, что слова бывшего британского премьера, одного из крупнейших политиков ХХ века, лишь сорвали покров с де-факто осуществлявшейся политики, на которую Соединённые Штаты и Великобритания вышли намного раньше? Многие россияне, особенно получившие образование в советское время, без запинки скажут, что именно в Фултоне был провозглашён «крестовый поход против коммунизма» и между нами и так называемым «свободным миром» пролёг железный занавес. По мнению доктора исторических наук Валентина Фалина, в Фултоне вырвалось наружу зло, годами зревшее в лондонских и вашингтонских коридорах власти. Резонен вопрос, почему озвучивание доселе тайных умыслов поручили именно Уинстону Спенсеру Черчиллю? Ведь прошло всего-то чуть больше семи месяцев, как британские избиратели отправили Черчилля в отставку. Почему как раз его американцы выводили для такого случая на свет Божий? Ответ, похоже, до банальности прост — в англосаксонском сообществе сложно было сыскать другого деятеля, который столь полно и неукротимо воплощал собой русофобию. Ещё во время Первой мировой войны Черчилля терзали заботы, как бы сконцентрировать силы кайзеровской Германии на разгроме царской России, а самому Альбиону уйти от выполнения обязательств, взятых в рамках Антанты. Это Черчилль в 1918 году призывал расчленить нашу страну на «сферы действия», который должны были завершиться распадом российского государства, а затем деятельно окружал Советскую Россию «кольцом бешено ненавидящих большевиков стран». На языке Черчилля и его единомышленников сие занятие звалось «продолжением Крымской войны 1853—1856 годов». Антикоммунистическая риторика, бушевавшая после Октябрьской революции, сути не меняла.
Лондон, как, впрочем, и Вашингтон, присягнул русофобии задолго до свержения в России самодержавия. Стремление вытолкнуть нас из концерта мировых держав окрашивало подходы патентованных демократий ко всем мало-мальски значимым региональным и глобальным проблемам на протяжении всего ХХ века. Трумэну явно требовалась подмога со стороны, чтобы освятить доктрину «Pax Americana», заявку на гегемонию в мировых делах. Наряду с опробованной временем русофобией главу Белого дома прельщал в Черчилле редкий цинизм. В пользу Черчилля, с точки зрения Трумэна, говорило и то, что в ходе войны никто больше Черчилля не сделал для того, чтобы сорвать организацию Второго фронта в 1942 и 1943 годах и тем самым затянуть войну, с олимпийским спокойствием наблюдая, как в ожесточённых схватках немцы и русские обескровливают друг друга. В этом смысле концепция британского премьера перекликалась с подходами Трумэна, который в июне 1941 году изрёк: «Если будут побеждать немцы, стоит помогать русским, если верх будут брать русские, надо помогать немцам, и пусть они убивают друг друга как можно больше». Пробным камнем, на котором испытываются достоинства и пороки политиков, является их поведение в критических ситуациях. Готовился сепаратный сговор «демократий» с нацистской Германией, о чем свидетельствует в своих мемуарах тогдашний госсекретарь Хэлл. А Черчилль в октябре 1942 года, ещё до того, как Красная Армия перешла в контрнаступление, на заседании военного кабинета требовал «задержать русских варваров как можно дальше на Востоке, чтобы они не угрожали свободной Европе». Курская дуга.
Самое тяжёлое сражение Второй мировой войны ещё не завершилось, а на встрече в Квебеке в августе 1943 года не без подачи Черчилля начальники штабов США и Великобритании обсуждают вопрос о целесообразности сговора с нацистскими генералами для «совместного отпора русским». Черчилль был крайне обеспокоен тем, что в битве под Курском Советский Союз продемонстрировал способность в одиночку поставить Третий рейх на колени. США также взволновало развитие событий, но Рузвельт делал несколько другие выводы — он хотел показать американский флаг на континенте, чтобы плоды победы в Европе США могли разделить с Советским Союзом. Антисоветская, антирусская нацеленность политики Лондона и части американского истеблишмента не сникла даже после очевидных неудач перехвата у Москвы инициативы на завершающем этапе войны. Не позднее марта 1945 года Черчилль отдал приказ собирать трофейное немецкое оружие и складировать его для возможного использования против СССР. Тогда же им был отдан приказ о разработке операции «Немыслимое» — плана войны против Советского Союза, которая должна была начаться 1 июля 1945 года силами 112—113 дивизий, включая дюжину дивизий вермахта, что сдались англичанам и нерасформированными были переведены в лагеря в земле Шлезвиг-Гольштейн и южной Дании. Там их держали в готовности до весны 1946 года. Не составляет большого секрета, что Черчилль приложил немало стараний, дабы вовлечь в «Немыслимое» Трумэна, принявшего президентский пост после кончины 12 апреля 1945 года Франклина Рузвельта.
В таком деле мы можем продвигаться только постепенно, но начать должны сейчас. Я предлагаю, чтобы всем государствам было предложено предоставить в распоряжение Всемирной Организации некоторое количество военно-воздушных эскадрилий. Эти эскадрильи готовились бы в своих собственных странах, но перебрасывались бы в порядке ротации из одной страны в другую. Летчики носили бы военную форму своих стран, но с другими знаками различия. От них нельзя было бы требовать участия в военных действиях против своей собственной страны, но во всех других отношениях ими руководила бы Всемирная Организация. Начать создавать такие силы можно было бы на скромном уровне и наращивать их по мере роста доверия. Я хотел, чтобы это было сделано после Первой мировой войны, и искренне верю, что это можно сделать и сейчас. Однако было бы неправильным и неосмотрительным доверять секретные сведения и опыт создания атомной бомбы, которыми в настоящее время располагают Соединенные Штаты, Великобритания и Канада, Всемирной Организации, еще пребывающей в состоянии младенчества. Было бы преступным безумием пустить это оружие по течению во все еще взбудораженном и не объединенном мире. Ни один человек, ни в одной стране не стал спать хуже от того, что сведения, средства и сырье для создания этой бомбы сейчас сосредоточены в основном в американских руках. Не думаю, что мы спали бы сейчас столь спокойно, если бы ситуация была обратной, и какое-нибудь коммунистическое или неофашистское государство монополизировало на некоторое время это ужасное средство. Одного страха перед ним уже было бы достаточно тоталитарным системам для того, чтобы навязать себя свободному демократическому миру. Ужасающие последствия этого не поддавались бы человеческому воображению. Господь повелел, чтобы этого не случилось, и у нас есть еще время привести наш дом в порядок до того, как такая опасность возникнет. Но даже в том случае, если мы не пожалеем никаких усилий, мы все равно должны будем обладать достаточно разительным превосходством, чтобы иметь эффективные устрашающие средства против его применения или угрозы такого применения другими странами. В конечном счете, когда подлинное братство людей получило бы реальное воплощение в виде некоей Всемирной Организации, которая обладала бы всеми необходимыми практическими средствами, чтобы сделать ее эффективной, такие полномочия могли бы быть переданы ей. Теперь я подхожу ко второй опасности, которая подстерегает семейные очаги и простых людей, а именно — тирании. Мы не можем закрывать глаза на то, что свободы, которыми пользуются граждане во всей Британской империи, не действуют в значительном числе стран; некоторые из них весьма могущественны. В этих государствах власть навязывается простым людям всепроникающими полицейскими правительствами. Власть государства осуществляется без ограничения диктаторами либо тесно сплоченными олигархиями, которые властвуют с помощью привилегированной партии и политической полиции. В настоящее время, когда трудностей все еще так много, в наши обязанности не может входить насильственное вмешательство во внутренние дела стран, с которыми мы не находимся в состоянии войны. Мы должны неустанно и бесстрашно провозглашать великие принципы свободы и прав человека, которые представляют собой совместное наследие англоязычного мира и которые в развитие Великой Хартии, Билля о правах, закона Хабеас Корпус, суда присяжных и английского общего права обрели свое самое знаменитое выражение в Декларации Независимости. Они означают, что народ любой страны имеет право и должен быть в силах посредством конституционных действий, путем свободных нефальсифицированных выборов с тайным голосованием выбрать или изменить характер или форму правления, при котором он живет; что господствовать должны свобода слова и печати; что суды, независимые от исполнительной власти и не подверженные влиянию какой-либо партии, должны проводить в жизнь законы, которые получили одобрение значительного большинства населения либо освящены временем или обычаями. Это основополагающие права на свободу, которые должны знать в каждом доме. Таково послание британского и американского народов всему человечеству. Давайте же проповедовать то, что мы делаем, и делать то, что мы проповедуем. Итак, я определил две главные опасности, угрожающие семейным очагам людей. Я не говорил о бедности и лишениях, которые зачастую тревожат людей больше всего. Но если устранить опасности войны и тирании, то, несомненно, наука и сотрудничество в ближайшие несколько лет, максимум несколько десятилетий принесут миру, прошедшему жестокую школу войны, рост материального благосостояния, невиданный в истории человечества. В настоящее время, в этот печальный и оцепеняющий момент, нас угнетают голод и уныние, наступившие после нашей колоссальной борьбы. Но это все пройдет и может быть быстро, и нет никаких причин, кроме человеческой глупости и бесчеловечного преступления, которые не дали бы всем странам без исключения воспользоваться наступлением века изобилия. Я часто привожу слова, которые пятьдесят лет назад слышал от великого американского оратора ирландского происхождения и моего друга Берка Кокрана: «На всех всего достаточно. Земля — щедрая мать. Она даст полное изобилие продовольствия для всех своих детей, если только они будут ее возделывать в справедливости и мире». Итак, до сих пор мы в полном согласии. Сейчас, продолжая пользоваться методикой нашей общей стратегической концепции, я подхожу к тому главному, что хотел здесь сказать. Ни эффективное предотвращение войны, ни постоянное расширение влияния Всемирной Организации не могут быть достигнуты без братского союза англоязычных народов. Это означает особые отношения между Британским Содружеством и Британской империей и Соединенными Штатами. У нас нет времени для банальностей, и я дерзну говорить конкретно. Братский союз требует не только роста дружбы и взаимопонимания между нашими родственными системами общества, но и продолжения тесных связей между нашими военными, которые должны вести к совместному изучению потенциальных опасностей, совместимости вооружений и военных уставов, а также обмену офицерами и курсантами военно-технических колледжей. Это также означало бы дальнейшее использование уже имеющихся средств для обеспечения взаимной безопасности путем совместного пользования всеми военно-морскими и военно-воздушными базами. Это, возможно, удвоило бы мобильность американского флота и авиации. Это намного повысило бы мобильность вооруженных сил Британской империи, а также, по мере того как мир успокоится, дало бы значительную экономию финансовых средств. Уже сейчас мы совместно пользуемся целым рядом островов; в близком будущем и другие острова могут перейти в совместное пользование. США уже имеют постоянное соглашение об обороне с доминионом Канада, которая глубоко предана Британскому Содружеству и империи. Это соглашение более действенно, чем многие из тех, которые часто заключались в рамках формальных союзов. Этот принцип следует распространить на все страны Британского Содружества с полной взаимностью.
Некоторые политики и дипломаты считали, что Фултон вышел за рамки своей роли и вмешивается во внешнюю политику. Они опасались, что его слова могут негативно повлиять на отношения между Соединенными Штатами и Советским Союзом, и привести к усилению напряженности между двумя странами. В Советском Союзе речь Фултона была воспринята как провокационная и агрессивная. Официальные представители СССР осудили его высказывания и обвинили его в вмешательстве во внутренние дела других стран. Они подчеркнули, что Советский Союз стремится к мирному сосуществованию и сотрудничеству с другими странами. Реакция на речь Фултона продолжала ощущаться в последующие годы. Она стала одним из факторов, которые способствовали развитию Холодной войны и усилению противостояния между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Речь Фултона также вдохновила других политиков и лидеров на принятие жесткой позиции по отношению к коммунизму и поддержку антикоммунистических движений. Значение и наследие Фултонской речи Фултонская речь, произнесенная Винстоном Черчиллем 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже в Фултоне, Миссури, имела огромное значение и оставила глубокий след в истории. Речь Фултона стала одним из ключевых событий, которые сформировали политическую и геополитическую картину мира в послевоенный период. В своей речи Черчилль предупредил о нарастающей угрозе со стороны Советского Союза и выразил свою озабоченность по поводу распространения коммунизма в Восточной Европе. Значение Фултонской речи заключается в том, что она являлась первым явным заявлением о возможности новой войны — Холодной войны, между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Речь Фултона стала символом противостояния двух идеологических систем — капитализма и коммунизма.
Предлагает, ограничить распространение коммунизма; оказывать любую "помощь" странам, которые подвергаются "опасности". Остальные ответы андрей тобольский Гений 52695 3 года назад Смысл в том, что СССР пришел в Восточную Европу и насадил там подконтрольные себе правительства которые делали ровно тоже самое что и сталинское правительство в самом СССР: пытали, убивали, сажали в концлагеря. С точки зрения Черчилля, СССР собирался проделать тоже самое и с остальным миром и единственное что может остановить советское руководство - это явное превосходство военных сил демократических стран. Для этого необходимо вооружаться. Похожие вопросы.
Фултонская речь Черчилля – начало холодной войны
СССР не был невинной «жертвой» агрессии США, он нес не меньшую ответственность за противостояние "на волоске" от ядерного взрыва, в ряде случаев даже переходил в наступление, нанося упреждающие удары. Другим важным обстоятельством является то, что на практике "холодная война" была гораздо шире внешнеполитической сферы. Длинная телеграмма американского посла в Москве Джорджа Кеннана 22 февраля 1946 г. Ключевым событием, от которого историки ведут отсчет «холодной войны», стала речь У. Черчилля 5 марта 1946 г. После нее рухнули последние надежды даже на видимость союзнических отношений и началась открытая конфронтация. Черчилль заявил: "Я не верю, что Советская Россия хочет войны. Она хочет плодов войны и безграничного распространения своей силы и своих доктрин". Неделей позже И.
Подобное признание на первый взгляд не сообщает ничего нового. Но на самом деле оно важно, поскольку объясняет, в каком контексте Черчилль использовал этот термин. Опуская на Европу «железный занавес», он не собирался разделять ее на две враждующие стороны. Он стремился остановить распространение пожара. Это же подтверждает лингвистический анализ текста, проведенный отечественными филологами. Наиболее интересным представляется ответ генсека на один из первых вопросов: «Можно ли считать, что речь господина Черчилля причиняет ущерб делу мира и безопасности? Во-первых, на образе «Черчилля-поджигателя войны». Во-вторых, на поддержке США позиции британского политика. И, в-третьих, на сходстве потомка герцога Мальборо с фюрером: «Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей». Дальше Сталин развил эти тезисы, объясняя, что «господин Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, — в противном случае неизбежна война». По словам генералиссимуса, «установка господина Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР». Фултон часто рассматривается в качестве эпохальной вехи, которая обозначает изменение внешнеполитических взглядов самого Черчилля с переходом от сотрудничества с СССР в годы войны к периоду противостояния после, а также символизирует начало нового этапа международных отношений, вошедших в историю, как «холодная война». С точки зрения истории и последующих поколений, это выступление действительно стало водоразделом. Но было ли оно таким уж неожиданным для государственных мужей? Особенно советского руководства? Хахалкина в своей докторской диссертации считает, что нет. В качестве аргумента она приводит письмо Черчилля Сталину, в котором британский премьер указывает на «раскол мира на две части»: «с одной стороны будете господствовать вы и ваши страны, а также коммунистические партии в других государствах, с другой стороны сплотится весь англоговорящий мир с их партнерами и доминионами». Помимо модели двухполюсного мира Черчилль также обращает внимание Сталина, что «вражда этих двух миров разорвала бы мир на части, и тогда лидеров этих миров накрыло бы чувство стыда перед историей». Показательна дата письма — 29 апреля 1945 года, то есть почти за год до поездки в Миссури. Примечательным является и тезис о крайней нежелательности военного противостояния двух систем. Причем это был не только отвлекающий маневр, призванный ввести Кремль в заблуждение относительно истинного характера замыслов британского руководства. Черчилль неоднократно озвучивал необходимость сохранения диалога. Например, во время Тегеранской конференции он отметил, что три лидера антигитлеровской коалиции «должны оставаться друзьями, чтобы обеспечить счастливую жизнь во всех странах». Даже в мае 1945 года, размышляя над операцией «Немыслимое» и выражая опасения насчет возможного продвижения Красной армии на Запад, Черчилль стремился не допустить развязывания новой войны. В своей переписке с Трумэном он неоднократно обращал внимание, что «первоочередной целью должно стать совещание со Сталиным». Например, Chicago Sun, которая всего неделю назад изъявила желание опубликовать сборник военных речей Черчилля, на следующий день после событий в Фултоне вышла с разгромной статьей, увидев в «отравляющих доктринах» экс-премьера идею «обеспечить посредством оружия мировое господство США и Британской империи». Nation обвинила Черчилля, что своими заявлениями он «добавил значительную дозу яда в и без того испорченные отношения между Россией и западными странами». Оценивая предложения относительно создания братского союза англоязычных стран, в Wall Street Journal откровенно заявили, что «Соединенные Штаты не хотят никакого союза и всего того, что связано с любым союзом с какой-либо страной». Черчилля журили за возвращение к старой дипломатии с ее альянсами, сферами влияния и гонками вооружений, то есть за все то, что вместо предотвращения войн, наоборот, приводило к военным конфликтам. Британскому политику ставили в вину попрание Устава ООН и стремление вернуть своей стране прежнюю значимость за счет объединения сил с влиятельным союзником. Ознакомившись с реакцией прессы, Трумэн поспешил откреститься от Фултонской речи, заявив на поспешно организованной пресс-конференции 8 марта, что он не знал заранее о том, что собирается поведать Черчилль. Также он дал указание заместителю госсекретаря Дину Ачесону не посещать торжественные мероприятия, которые проходили в это время в Нью-Йорке по случаю прибытия туда британского политика. Прохладный прием ждал Черчилля и дома. На следующий день после его посещения Вестминстерского колледжа The Times вышла с критической статьей, осуждающей антагонизм западных стран и коммунистического блока. По мнению аналитиков известного издания, обоим режимам было чему поучиться друг у друга: «коммунистам — работе политических институтов и соблюдению гражданских прав, а западным демократиям — развитию экономического и социального планирования». Официальное руководство в Лондоне — премьер Эттли и глава внешнеполитического ведомства Бевин — повели себя так же, как и их американские коллеги. Они дистанцировались от заявлений Черчилля, отрицая выдачу «разрешения британского правительства», а также настаивая на незнании намерений экс-премьера и об отсутствии желания «высказывать какое-либо мнение о выступлении, которое имело место в другой стране и осуществлялось частным лицом». Лидера своей партии поддержали депутаты-лейбористы. Девяноста три из них, что соответствовало примерно четверти всех депутатов-лейбористов, заседавших на тот момент в палате общин, выступили с официальным осуждением позиции Черчилля, считая, что его выступление «вредит хорошим отношениям между Великобританией, США и СССР», а также, что оно «враждебно делу сохранения мира во всем мире». Что стояло за реакцией Трумэна и Эттли Насколько Трумэн и Эттли были искренны, заявляя о своем неведении предварительного содержания эпохальной речи? Известно, что 10 февраля текст будущего выступления обсуждался с Трумэном. Встреча двух государственных деятелей состоялась не накоротке, а заняла полтора часа. Более того, текст был одобрен адмиралом флота Уильямом Лехи, руководителем личного штаба президента. Во время совместного путешествия из Вашингтона в Фултон Черчилль показал Трумэну окончательную редакцию, подготовленную накануне. Внимательно прочитав текст, президент нашел речь «восхитительной», заметив, что «хотя она и наделает много шума, результаты будут положительны». В феврале Черчилль сообщил примерное содержание будущего выступления премьер-министру, на что Эттли ответил: «Я уверен, ваша речь в Фултоне будет полезна». Если Трумэн и Эттли знали и поддерживали основные тезисы выступления, то почему они поспешили отстраниться от своего коллеги и его заявлений? Ответ на этот вопрос не столь очевиден, как кажется. Во-первых, хотя Черчилль и заручился поддержкой Форин-офиса и премьер-министра, и даже сообщил последнему основные положения будущей речи братский союз, включая особые отношения с США , по большей части он предпочитал держать Эттли в неведении относительно подробностей. Детали выступления, а также реакцию на него со стороны администрации Белого дома Черчилль сообщил в Лондон только 7 марта. Эттли ответил сдержанно, поблагодарив за «длинное и интересное сообщение». Еще меньше, чем премьер-министр, знали о выступлении в Консервативной партии.
Сегодня исполняется 75 лет со дня знаменитой речи Уинстона Черчилля в американском городе Фултон. Именно ее считают отправной точкой холодной войны. В небольшой городок Фултон в штате Миссури Уинстон Черчилль приехал с частным визитом. Он больше не премьер Великобритании, недавно проиграл выборы, но приняли его на государственном уровне. В Фултоне Черчилль произнес одну из своих самых знаменитых речей. Он назвал ее «Мускулы мира».
Трудно сказать, что бы произошло, если бы Сталин принял приглашение Трумэна и отправился за океан. Впоследствии на Хрущева и Брежнева поездки в Америку производили сильнейшее впечатление. Личное знакомство с Соединенными Штатами, с американским образом жизни, с американцами немало способствовало снижению напряженности. Но Хрущев и Брежнев были людьми иного поколения. И по характеру иными. Они хотели общения с людьми. Сталин был кабинетным вождем. Он и по собственной стране не ездил и потребности такой не ощущал. Редко выступал, общался с узким кругом доверенных лиц. Возможно, и в Вашингтоне он бы просидел все дни в советском посольстве, покидая его только для переговоров. Ничего бы не увидел и своего отношения к американцам не изменил. После встречи в Тегеране президент Рузвельт был чрезвычайно удивлен, увидев, как плохо Сталин информирован о политической ситуации в Соединенных Штатах. Советский вождь получал массу детальной информации от своих дипломатов, но они рисовали неверную картину жизни западного общества. А на Западе плохо понимали советскую жизнь. Один из иностранных корреспондентов в Москве заметил: - Нет специалистов по Советскому Союзу, есть только разные степени непонимания. Война идеологий Холодная война в любой момент могла перерасти в горячую. Несколько раз мир стоял на грани ядерного конфликта. Градус конфронтации повышался с каждым часом, и некогда было раздумывать, и на удар хотелось отвечать ударом, и все вокруг требовали жесткости и принципиальности - "не отступи, не смалодушничай! Может быть, только счастливая случайность да крепкие нервы некоторых национальных лидеров спасли нас от ядерной войны. Многим историкам сегодня холодная война видится как трагедия, которую невозможно было избежать: дело в извечном геополитическом противостоянии России и ее западных соседей. Таков был расколотый национальными и блоковыми интересами мир, потому не так сложно было вскоре после второй мировой соскользнуть в новое противостояние. Есть иная точка зрения. Большевистская революция была сама по себе провозглашением холодной войны, потому что ставила целью мировую революцию. Он предупредил, что коммунизм и капитализм несовместимы, поэтому война неминуема... Это была война идеологий. Археологические исследования идеологических развалин открывают неприятную истину: семена страха, предубеждений и ненависти к окружающему миру прорастают вновь и вновь. Запасы злобы и вражды стратегического значения переходят от одного поколения к другому. От этого наследства не спешат отказываться. Как заметил немецкий писатель лауреат нобелевской премии Гюнтер Грасс, хотя уже нет "железного занавеса", он все равно еще отбрасывает тень. Словно в каком-то смысле мы и в самом деле обречены вновь и вновь возвращаться в те времена. Между тем В 2007-м году в Москву приезжала внучка Уинстона Черчилля Силия Сандис, снимавшая фильм "Лев и медведь" об отношениях своего деда со Сталиным.
Вы точно человек?
Так охарактеризовал Сталин действия Запада, в своём ответе на знаменитую Фултонскую речь Черчилля, которую сэр Уинстон произнёс (не будучи премьером Британии) в американском городе Фултоне 5 марта 1946 года. 5 марта 1946 г. – Фултонская речь Уинстона Черчилля. Речь, которая считается одной из точек отсчета для начала холодной войны. Манифест англосаксонского мира: война с Россией неизбежна Пятого марта 1946 года Уинстон Черчилль выступил в Вестминстерском колледже со своей ставшей впоследствии знаменитой Фултонской речью, которая по существу ознаменовала начало Холодной войны между. Речь У. Черчилля 5 марта 1946 г. в Фултоне. Полный и краткий вариант ответа. Новое состояние мира, образовавшееся после Второй Мировой войны, быстрее других и осознал Черчиль, провозгласив “холодную войну”. 5 марта Черчилль прибыли в Фултон, где ему была устроена триумфальная встреча.
"Холодная война" Фултонская речь Уинстона Черчилля
Итак, я определил две главные опасности, угрожающие семейным очагам людей. Я не говорил о бедности и лишениях, которые зачастую тревожат людей больше всего. Но если устранить опасности войны и тирании, то, несомненно, наука и сотрудничество в ближайшие несколько лет, максимум несколько десятилетий принесут миру, прошедшему жестокую школу войны, рост материального благосостояния, невиданный в истории человечества. В настоящее время, в этот печальный и оцепеняющий момент, нас угнетают голод и уныние, наступившие после нашей колоссальной борьбы. Но это все пройдет и может быть быстро, и нет никаких причин, кроме человеческой глупости и бесчеловечного преступления, которые не дали бы всем странам без исключения воспользоваться наступлением века изобилия. Я часто привожу слова, которые пятьдесят лет назад слышал от великого американского оратора ирландского происхождения и моего друга Берка Кокрана: «На всех всего достаточно.
Земля — щедрая мать. Она даст полное изобилие продовольствия для всех своих детей, если только они будут ее возделывать в справедливости и мире». Итак, до сих пор мы в полном согласии. Сейчас, продолжая пользоваться методикой нашей общей стратегической концепции, я подхожу к тому главному, что хотел здесь сказать. Ни эффективное предотвращение войны, ни постоянное расширение влияния Всемирной Организации не могут быть достигнуты без братского союза англоязычных народов.
Это означает особые отношения между Британским Содружеством и Британской империей и Соединенными Штатами. У нас нет времени для банальностей, и я дерзну говорить конкретно. Братский союз требует не только роста дружбы и взаимопонимания между нашими родственными системами общества, но и продолжения тесных связей между нашими военными, которые должны вести к совместному изучению потенциальных опасностей, совместимости вооружений и военных уставов, а также обмену офицерами и курсантами военно-технических колледжей. Это также означало бы дальнейшее использование уже имеющихся средств для обеспечения взаимной безопасности путем совместного пользования всеми военно-морскими и военно-воздушными базами. Это, возможно, удвоило бы мобильность американского флота и авиации.
Это намного повысило бы мобильность вооруженных сил Британской империи, а также, по мере того как мир успокоится, дало бы значительную экономию финансовых средств. Уже сейчас мы совместно пользуемся целым рядом островов; в близком будущем и другие острова могут перейти в совместное пользование. США уже имеют постоянное соглашение об обороне с доминионом Канада, которая глубоко предана Британскому Содружеству и империи. Это соглашение более действенно, чем многие из тех, которые часто заключались в рамках формальных союзов. Этот принцип следует распространить на все страны Британского Содружества с полной взаимностью.
Так и только так мы сможем, что бы ни случилось, обезопасить себя и работать вместе во имя высоких и простых целей, которые дороги нам и не вредны никому. На самом последнем этапе может реализоваться и, я считаю, в конечном счете реализуется и идея об общем гражданстве, но этот вопрос мы вполне можем оставить на усмотрение судьбы, чью протянутую нам навстречу руку столь многие из нас уже ясно видят. Есть, однако, один важный вопрос, который мы должны себе задать. Мой ответ: такие отношения, напротив, представляют собой, вероятно, единственное средство, с помощью которого эта организация сможет обрести статус и силу. Уже существуют особые отношения между США и Канадой и южноамериканскими республиками.
У нас также имеется заключенный на 20 лет договор о сотрудничестве и взаимной помощи с Россией. Я согласен с министром иностранных дел Великобритании г-ном Бевином, что этот договор, в той степени, в какой это зависит от нас, может быть заключен и на 50 лет. Нашей единственной целью является взаимная помощь и сотрудничество. Наш союз с Португалией действует с 1384 года и дал плодотворные результаты в критические моменты минувшей войны. Ни одно из этих соглашений не входит в противоречие с общими интересами всемирного соглашения.
Напротив, они могут помогать работе Всемирной Организации. Особые отношения между Объединенными Нациями, которые не имеют агрессивной направленности против какой-либо страны и не несут в себе планов, несовместимых с Уставом Организации Объединенных Наций, не только не вредны, но полезны и, я полагаю, необходимы. Я уже говорил о Храме Мира. Возводить этот Храм должны труженики из всех стран. Если двое из этих строителей особенно хорошо знают друг друга и являются старыми друзьями, если их семьи перемешаны и, цитируя умные слова, которые попались мне на глаза позавчера, «если у них есть вера в цели друг друга, надежда на будущее друг друга и снисхождение к недостаткам друг друга», то почему они не могут работать вместе во имя общей цели как друзья и партнеры?
Почему они не могут совместно пользоваться орудиями труда и таким образом повысить трудоспособность друг друга? Они не только могут, но и должны это делать, иначе Храм не будет возведен либо рухнет после постройки бездарными учениками, и мы будем снова, уже в третий раз, учиться в школе войны, которая будет несравненно более жестокой, чем та, из которой мы только что вышли. Могут вернуться времена средневековья, и на сверкающих крыльях науки может вернуться каменный век, и то, что сейчас может пролиться на человечество безмерными материальными благами, может привести к его полному уничтожению. Я поэтому взываю: будьте бдительны. Быть может, времени осталось уже мало.
Давайте не позволим событиям идти самотеком, пока не станет слишком поздно. Если мы хотим, чтобы был такой братский союз, о котором я только что говорил, со всей той дополнительной мощью и безопасностью, которые обе наши страны могут из него извлечь, давайте сделаем так, чтобы это великое дело стало известным повсюду и сыграло свою роль в укреплении основ мира. Лучше предупреждать болезнь, чем лечить ее. На картину мира, столь недавно озаренную победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям.
Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина.
Но отверг он и мысль, что новая война неотвратима. Она жаждет плодов войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии, — полагал бывший премьер-министр. Черчилль: Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне неосновательна Резюмируя выступление, Черчилль отметил, что нельзя повторять ошибки и лучше всего предотвратить возможную войну. Тогда главная дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех, не только в наше время, но и в следующем столетии", — заключил он.
Основной образ из этого блестящего выступления Черчилль позаимствовал у Йозефа Геббельса. Выражение "железный занавес" гитлеровский министр пропаганды употребил в газете "Рейх" 24 февраля 1945 года впрочем, в европейской публицистике оно встречалось и еще раньше : "Если немцы складывают оружие, Советы, согласно соглашению между Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным, заняли бы всю Восточную и Юго-Восточную Европу наряду с большей частью Рейха. Железный занавес упал бы за эту огромную территорию, которой управляет Советский Союз, позади которого будут мертвые страны". Другие идиомы — "тень, опустившаяся на континент", "пятые колонны" и "полицейские государства", "полное послушание", "безусловное расширение власти" — раньше применялись на Западе по отношению к нацистской Германии. Перенеся их на Советский Союз, Черчилль обозначил нового врага. Пару дней он выжидал реакции за рубежом, а затем в советской прессе были опубликованы статья академика Евгения Тарле члена Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников с историческим обзором внешней политики Великобритании и материал "Черчилль бряцает оружием".
Сталин: Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира Обвинения Черчилля в "англосаксонском" расизме стали общим местом в советской пропаганде второй половины 1940-х — начала 1950-х годов. Глава американского обвинения Роберт Джексон отправился в двухнедельный вояж в Париж, Вену и Прагу, где выступил с лекциями, на которых предупреждал слушателей о приближающемся конфликте между коммунистами и демократами. В отчете президенту Трумэну главный обвинитель от США писал, что таким образом он дал "видимый знак" местным антикоммунистическим силам об американской поддержке.
Тихонов 1980-1985. Это время позже стали называть периодом «застоя» а тогда именовали «развитым социализмом» , «золотой век» советской бюрократии, достигшей всевластия.
В 1977 г. Критика сталинизма была свернута. После смерти Брежнева Андропов пытался укрепить дисциплину, отдал под суд многих взяточников, но сама система осталась неизменной. При К. Черненко пытались без видимых результатов вернуться к брежневским порядкам, но бесперспективность прежнего пути была очевидна. В 1965 г. Она была спущена на тормозах к 1970 г.
Попытка соединить на селе промышленные и сельхозпредприятия агропромышленные комплексы эффекта не дала. При ценах, установленных государством на сельхозпродукцию, колхозы и совхозы постоянно были в долгах у казны, их работники не были заинтересованы в результатах своего труда. Правда, были расширены приусадебные участки колхозников. Основным источником доходов СССР стал экспорт сырья рост жизненного уровня в 1960-1970-х гг. Уровень жизни населения особенно городского вырос. К концу 1970-х гг. Попытки улучшить командно-административную систему без использования принципов рыночной экономики были обречены на провал.
В 1964 году ближайшие соратники тогдашнего руководителя нашей страны Н. Хрущева организовали переворот, в ходе которого тот был смещен. У руля Советского Союза встал Л. Брежнев 1906-1982. Период его пребывания у власти был очень противоречивым. Во второй половине 1960-х годов экономика СССР довольно быстро развивалась. Росло благосостояние советских людей.
Они стали покупать до того недоступные большинству населения телевизоры, холодильники и даже автомашины. Но уже со второй половины 1970-х годов темпы роста экономики сильно замедлились. Большую часть денег правительство направляло на развитие военной промышленности. Необходимо было также содержать огромную армию. Сельское хозяйство находилось в глубоком кризисе. В высшее руководство страной входили в основном очень пожилые и больные люди, которые боялись любых изменений. В последние годы жизни Брежнев уже не был способен принимать решения, но продолжал руководить страной.
Среди чиновников процветало взяточничество и казнокрадство. Люди не верили властям, особенно, когда они видели, в каких квартирах жили начальники и какими продуктами питались. Во внешней политике Брежнев стал одним из инициаторов политики разрядки. США и СССР подписали договоры, которые ограничивали гонку вооружения и уменьшали угрозу новой мировой войны, с применением атомного оружия. Но в то же самое время Советский Союз вмешивался в дела независимых государств. В 1968 году советские войска были введены в Чехословакию 1968 , в 1979 — в Афганистан. В Афганской войне, которая продолжалась десять лет, погибло около 15 тыс человек.
По-прежнему в стране самым важным были интересы государства, а не права отдельного человека. Людей, которые пытались бороться с этим диссидентов , всячески преследовали, сажали в тюрьмы, высылали из страны. В конце периода застоя стало понятно, что страна не может жить по-старому, нужны были решительные перемены. Советский Союз все больше отставал от передовых стран Запада. В апреле 1985 г. В обществе все громче звучали слова «Мы ждем изменения... Необходимость изменений отметил и новый генеральный секретарь.
Никто со времен Хрущева не общался так с народом: Горбачев ездил по стране, запросто выходил к людям, общался с ними в неформальной обстановке. С приходом нового руководителя, вдохновенного планами рывка в экономике и перестройки всей жизни общества, у людей возрождались надежды и энтузиазм. В ходе выполнения курса ускоренного социально-экономического развития «верхи» пришли к выводу, что все отрасли экономики необходимо перевести на новые методы хозяйствования. Постепенно, в 1986-1989 гг, вступили в силу законы о государственном предприятии, об индивидуальной трудовой деятельности и кооперативы, а также закон о трудовых конфликтах, предусматривавший право рабочих на забастовку. В ходе экономических преобразований была введена госприемка продукции, хозрасчет и самофинансирование, выборы директоров предприятий. Однако все эти меры не только не способствовали улучшению экономического положения в стране, но, наоборот, ухудшили его через половинчатость и непродуманность реформ, значительные бюджетные расходы, увеличение денежной массы на руках у населения. Нарушались производственные связи между предприятиями о государственных поставок продукции.
Усилился дефицит потребительских товаров. На рубеже 80-90-х гг все больше и больше пустели полки магазинов. На местах власть начала вводить талоны на некоторые продукты. Страна нуждалась в проведении глубоких реформ и прежде изменении экономической модели. Политика «гласности». Либерализация общественной и культурной жизни Если в экономике «перестройка» началась с постановки задач «ускорения» социально-экономического развития, то в духовном и политическом жизни ее лейтмотивом стала «гласность».
Вторая мировая война снесла с карты державы, которые имели огромное влияние в мире, а на первое место вышли государства, не игравшие значительной роли до этого. Давно известно, что для завоевания авторитета и для того, чтобы оказывать влияние на мировую политику, необходимо в ней участвовать. Не зря США заявили о себе как о мировом лидере только благодаря этой войне, хотя вступили они в нее лишь после поражения немецких войск под Сталинградом. Американцы дожидались переломного момента в войне, ведя переговоры и с СССР, и с Германией одновременно. Но сейчас речь об Англии и, в частности, о том, какую роль сыграла Фултонская речь Черчилля в мировой истории. Для кого предназначалась Фултонская речь? Послевоенная Англия потеряла былое влияние в мире и уже не играла ключевой роли на международной арене. И вот 5 марта 1946 года премьер-министр Англии Уинстон Черчилль произнес, как он позднее выразился, "главную речь в своей жизни", которая с тех пор носит название Фултонской речи.
«Фултонская речь» Уинстона Черчилля
5 марта 1946 года в американском городе Фултоне в Вестминстерском колледже Уинстон Черчилль произнес свою знаменитую речь, которую принято считать точкой отсчета Холодной войны, а в 1951 году он снова занял пост премьер-министра Великобритании. История знаменитого выступления Уинстона Черчилля в Фултоне. Знаменитая Фултонская речь, произнесенная премьер-министром Англии Уинстоном Черчиллем, положила начало Холодной войне. Так Черчилль объявил о начале "холодной войны" Запада против СССР. Обвинения Черчилля в «англо-саксонском» расизме стали общим местом в советской пропаганде второй половины 1940-х — начала 1950-х годов. Для всего мира эта мартовская неделя стала началом «холодной войны».
Речь в Фултоне – замысел, реакция, исправление
5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже (Фултон, штат Миссури, США) Уинстон Черчилль произнес свою знаменитую речь (Sinews of Peace), которая считается сигналом для начала «холодной войны». Формальным же началом холодной войны можно назвать знаменитую речь уже бывшего на тот момент премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля в городе Фултон в штате Миссури, произнесенную 5 марта 1946 года, в которой он во многом вторил Кеннану. Формальным же началом холодной войны можно назвать знаменитую речь уже бывшего на тот момент премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля в городе Фултон в штате Миссури, произнесенную 5 марта 1946 года, в которой он во многом вторил Кеннану.
ФУЛТОНСКАЯ РЕЧЬ ЧЕРЧИЛЛЯ. НАЧАЛО «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
Основной задачей НАТО являлось укрепление стабильности в Североатлантическом регионе и противостояние «коммунистической угрозе». Таким образом, Европа оказалась разделенной на две противоборствующие части. Германский вопрос Раздел Европы особенно тяжело сказался на судьбе Германии. На Ялтинской конференции 1945 г. Столица Германии — Берлин — была также поделена на четыре зоны. Западная Германия в 1948 г. Таким образом, объединение страны становилось невозможным, поскольку в разных частях страны образовались разные экономические системы.
В июне 1948 г. Западный Берлин оказался в полном окружении. Между бывшими союзниками возник первый серьезный конфликт, получивший название Берлинского кризиса. Сталин хотел использовать ситуацию с блокадой западного Берлина, чтобы оккупировать всю столицу Германии и добиться уступок со стороны США. Но США и Великобритания организовали воздушный мост для связи Берлина с западными секторами и сорвали блокаду города. В мае 1949 г.
Западный Берлин становился автономным самоуправляемым городом, связанным с ФРГ. В октябре 1949 г. Конец ядерной монополии США Советское руководство понимало, что обладавшие ядерным оружием США могут позволить себе говорить с ним с позиции силы. Тем более что, в отличие от США, Советский Союз вышел из войны экономически ослабленным и, следовательно, уязвимым. Поэтому в СССР велись форсированные работы по созданию собственного ядерного оружия. В 1948 г.
В августе 1949 г. Советский Союз успешно провел испытание ядерного оружия. США утратили монополию на атомное оружие, что резко умерило пыл американских стратегов. Знаменитый немецкий исследователь Отто Ган, открывший процесс деления атомного ядра, узнав об испытании первой советской атомной бомбы заметил: «Это хорошая новость, так как опасность войны теперь значительно уменьшилась». Надо признать, что на достижение этой цели СССР был вынужден направлять колоссальные средства, что наносило серьезный ущерб производству предметов потребления, сельскохозяйственному производству и социально-культурному развитию страны. Такие планы разрабатывались в США и Великобритании сразу же по окончании войны.
Но только после образования НАТО в 1949 г. В 1977 г. Согласно документу, 1 января 1957 г. Естественно, «из-за акта агрессии со стороны СССР и его сателлитов». В соответствии с этим планом на СССР должно было быть сброшено 300 атомных бомб и 250 тыс. На втором этапе войны должна была последовать оккупация.
Все эти зоны были поделены на 22 подзоны ответственности, где должны были дислоцироваться воинские контингенты НАТО. Расширение социалистического лагеря Сразу же после начала «холодной войны» страны Азиатско-Тихоокеанского региона превратились в арену ожесточенной борьбы между сторонниками коммунистического и капиталистического путей развития. С созданием КНР военно-политическая обстановка в мире радикально изменилась, поскольку коммунисты победили в одном из самых многонаселенных государств мира. Социалистический лагерь существенно продвинулся на восток, и Запад не мог не считаться с огромной территорией и мощным военным потенциалом социализма, включая советское ракетно-ядерное вооружение. Однако последующие события показали, что в раскладе военно-политических сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе не было однозначной определенности. Китай на долгие годы стал «любимой картой» в глобальной игре двух сверхдержав за доминирование в мире.
Нарастание противостояния В конце 1940-х гг. Противоборствующие стороны стремились достичь превосходства как в области ядерного оружия, так и в средствах его доставки.
Помимо таких некрасивых выражений в сторону победителя во Второй Мировой, Черчилль активно признавал то, что именно США та англоязычная держава, которая лидирует среди всех остальных и становится культом.
Бывший правитель Великобритании применял в своей речи такую терминологию, которая раньше была присуща только при разговорах о нацистской Германии. Этими словами он буквально сравнивал политический устрой Союза с побежденным нацизмом. Понятное дело, СССР не мог остаться в стороне и начал активно противостоять агрессивному заявлению.
Речь Черчилля в Фултоне Из речи У. Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 г. Тень пала на те поля, которые еще совсем недавно были освещены победой союзников…железная завеса опустилась на континент…Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София — все эти знаменитые города и население в их районах находится в советской сфере и все подчиняются в той или иной форме не только советскому влиянию, но и в значительной степени увеличивающемуся контролю Москвы.
Таким образом, мирное урегулирование послевоенных проблем проходило в острой политической и дипломатической борьбе. Новый расклад сил на мировой арене. В момент произнесения речи Черчилль не был, премьер-министром Великобритании; он являлся лидером оппозиции английскому правительству; в США находился не с официальным визитом, а как частное лицо, на правах отдыхающего. В начале Фултонской речи Черчилль констатировал, что отныне «Соединенные Штаты находятся на вершине мировой силы». Во второй части речи Черчилль перешёл к анализу ситуации в Европе и Азии.
Он открыто назвал Советский Союз причиной «международных трудностей». Опасность коммунизма, заявил Черчилль, растёт везде, «за исключением Британского содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм еще в младенчестве». Сталин практически сразу был проинформирован о речи бывшего союзника по антигитлеровской коалиции. Сталин в интервью «Правде» призвал к сдержанности, но поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и заявил, что в своей речи тот призвал Запад к войне с СССР, а также обвинил его в расизме. Для всего мира эта мартовская неделя стала началом «холодной войны». Сам Черчилль назвал эту речь самой важной во всей его карьере. Доктрина «сдерживания». Публично была озвучена 12 марта 1947 г.
Основой доктрины являлась политика «сдерживания» в отношении СССР во всём мире.
«Втянутые в ужасный смерч»: Кто воплотил фултонские кошмары Черчилля?
Таким образом Черчилль объявил о начале «холодной войны» коллективного Запада против СССР. Начало Холодной войны. Речь Черчилля в Фултоне. Его речь называлась «Мускулы мира» и была посвящена глобальным проблемам после окончания Второй мировой войны. Считается, что эта речь послужила символическим сигналом к началу холодной войны. Начало Холодной войны. Речь Черчилля в Фултоне. В какой стране находится г. Фултон, в котором в марте 1946 г У. Черчилль произнес речь, положившую начало холодной войне? 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже (Фултон, штат Миссури, США) Уинстон Черчилль произнес свою знаменитую речь (Sinews of Peace), которая считается сигналом для начала «холодной войны».