Что за зверь — феминитивы, почему кипят вокруг такие страсти и почему кто-то борется за их употребление? Саратовское издание «Свободные новости» опубликовало фото документа с текстом решения Верховного суда РФ о признании движения ЛГБТ экстремистским. Феминитивы, обозначающие социальное положение, появились почти одновременно с маскулятивами: князь и княгиня, король и королева, крестьянин и крестьянка. Страна и мир - 19 января 2024 - Новости. Разбираемся, какие варианты феминитивов предлагает грамматика и почему одни мы воспринимаем нейтрально, а другие — терпеть не можем.
Феминитивы под запрет: что о предполагаемом ограничении авторок и психологинь говорят юристы
Вроде бы симметрия, вроде бы равенство, но стоит кое-что добавить, и равенство распадется. Действительно, если добавить прилагательное научный, то мы будем использовать только существительное мужского рода, правда, по отношению и к мужчинам, и к женщинам. А вот если добавить корень дом-, то возникнет именно слово женского рода — домработница. Интересно, что в советское время появилось еще слово чумработница для тех северных народов, домом которых являлся чум.
Справедлива ли такая асимметрия в языке? Надо ли ее менять? И вообще, можно ли говорить о справедливости и несправедливости по отношению к языку, а не к обществу?
Патриархальность языка отражает историческую патриархальность общества, но язык и меняется вслед за обществом, причем меняется сам, без наших сознательных усилий. Легко и незаметно вошли в русский язык слова штангистка и футболистка, а вот со сконструированной авторкой возникли проблемы, причем надо признать, что они, конечно, не в одной отдельной авторке, а в принципе. Мудрость языка Здесь можно вспомнить сказку Пушкина о мертвой царевне и о семи богатырях.
Злая царица-мачеха — высока, стройна, бела и умом и всем взяла. Она часто обращалась к своему волшебному зеркальцу со словами: "Свет мой, зеркальце!
И это общество начинает защищать себя и свои устои. И делает это грязно. В ход идут самые унизительные стереотипы о женщинах, оскорбления, угрозы, язвительные шутки ведь что сделалось смешным, не может быть опасным. И конечно, обесценивание. Как женщин вообще, так и феминисток в частности. Потому что дискурс в стиле «Вот в Афганистане или Индии женщин убивают, где все эти феминистки?!
Только и могут что за свои феминитивы бороться» — это самое настоящее обесценивание фемактивизма. Что касается женщин и их непринятия феминитивов, то здесь ситуация напрямую связана со страхом вступить в конфронтацию с традиционными установками, что практически равно перестать быть одобряемой и удобной в обществе. Думаю, будет уместно рассказать о своем опыте. Несмотря на то что я считаю себя феминисткой много лет о чем открыто начала говорить тоже не сразу, боясь того самого общественного осуждения , использовать феминитивы я стала только год назад. До того я объясняла себе, что они режут слух, коверкают язык, что бороться нужно с реальными проблемами, а позиционирование в языке второстепенно — классика любого критика феминитивов. Долгое время я звонила экспертам и представлялась журналистом или корреспондентом. Потому что произнесенный в конце суффикс «ка» молниеносно превращал меня в легкомысленную «девочку на побегушках», а не в серьезную журналистку, какой так хотелось быть. Так продолжалось довольно долго, пока однажды я не поняла, что сама поддерживаю мизогинное отношение к женщинам, преуменьшаю их и свою значимость не только в профессиях, но и в обществе в целом.
Суффиксы «к», «есс» или «ин» — это не только о принятии себя и о гордости быть именно специалисткой в какой-то сфере, но и о борьбе с обесцениванием женщин и их второстепенной ролью в обществе.
О том, почему такая формулировка удивила ученых и кого будут судить за использование феминитивов, «ФедералПресс» рассказала доктор филологических наук, декан филологического факультета УрФУ Анна Плотникова: подробнее «Сама формулировка, очевидно, не слишком удачна. Речь явно идет не обо всех феминитивах: это огромный класс, к которому относятся многие слова, обозначающие лиц женского пола и по профессиональной принадлежности, и по родственным связям, и по некоторым другим признакам.
В документе речь идет о так называемых новых феминитивах, которые свойственны языку феминистского движения: «авторка», «режиссерка», «редакторка» и подобных. Они появились только в последние годы, но я не думаю, что сами эти слова несут какой-то отрицательный смысл или что-то пропагандируют, поэтому формулировка странная и у всех вызывает недоумение.
Типа, они сродни и засилью нынешних англицизмов, и аббревиатурам и канцеляризмам советского периода, и французским заимствованиям в 19-м веке, и немецким — в 18-м, и польским — в 17-м, и так далее, до масштабных тюркских вливаний, и еще ранее — греческих, во время христианизации Руси. В том-то и дело, что никто из экспертного сообщества и не собирается спорить с максимой, что язык — субстанция пластичная, динамичная, гибкая и уж никак не статичная. Лингвисты не хуже феминисток знают: Пушкин был лингвореволюционером похлеще Сорокина или Пелевина, и это он сделал русский язык своего времени близким к нашему идеалу. Но Пушкин, а еще пуще — Лермонтов, в отличие от изобретательниц завхозки и барменки, шел не вразрез с природой русского языка, а следуя этой природе. Так же, как впоследствии это делали Гоголь или Чехов, Булгаков и Довлатов.
И пусть все русскоязычные суфражистки закидают меня тухлыми яйцами своего уязвленного самолюбия, но я все-таки скажу. Появление феминитивов нисколько не способствует гендерному равновесию.
Авторка желает заявить: оставьте феминитивы в покое
Пока девушка от использования феминитивов не отказалась, хотя в официальных журналистских запросах на всякий случай суффикс «кА» в слове «корреспондентКА» убирает. Основным аргументом противников феминитивов является утверждение, что данные слова противоречат правилам русского языка. Может показаться, что феминитивы — это явление современное, связанное с расцветом борьбы за права женщин. В своей лекции лингвист Ирина Фуфаева докажет, что феминитивы могут быть поводом не только для скандала, но и для разговора о русском словообразовании и языке в целом.
«Будет определять суд». В Госдуме объяснили про «ответственность» за феминитивы
«Проблема феминитивов относится к сфере так называемых «gender studies», которые стали актуальны в начале XX века, – говорит социальный философ Олег ДОЛГИЦКИЙ. Феминитивы — это слова женского рода, которые обозначают профессию или род деятельности. Верховный суд признал феминитивы признаком запрещенного в РФ движения.
"Блогерки с президентками: феминитивы в современном русском языке"
Феминитивы: история, устройство, конкуренция» Ирина Фуфаева призывает не обращать внимание на канцелярский язык классификатора. Как и любой профессиональный сленг, он не относится к языку публицистики, разговорному или языку художественной литературы. Важно провести это различение. Люди не понимают, что есть бюрократический подъязык, в котором нет слов учительница и художница. Но они там и не нужны. Так, депутат заксобрания Ленинградской области Владимир Петров в марте прошлого года просил экс-министра культуры РФ Владимира Мединского ввести штрафы «за намеренное искажение русского языка и пропаганду безграмотности». По мнению Петрова, к этому относится и использование неклассических феминитивов. В качестве примера Петров привел применение в ряде СМИ таких слов, как «авторка», «президентка», «докторка». О чем в действительности говорят женщины Феминитивы бывают разные Феминитивы имеют разный статус и бывают вполне нейтральными.
Такие слова, как учительница, певица и художница, совершенно привычны русскому человеку и в словарях даже не имеют пометки «разговорная речь», рассказала Ирина Фуфаева. Некоторые слова, такие как «парикмахерша», в словарях идут с пометкой «разговорная речь».
Женщина-седок, женщина-новичок, женщина-товарищ — мы такими вариантами не располагаем, а в XVIII веке можно обнаружить слово новичка, образованное от старого новик «новичок» ровно так же, как католичка от католик или математичка от математик. А «воительница», героиня Лескова, говорит о себе: «Вот я тебе одна седачка готовая». А вот пара к товарищ: «Уж не на бесовское ли игрище, что твоя товарка так нарядна! Лажечников «Ледяной дом», 1835. Что же до женских профессиональных занятий, то еще один миф — что они возникли чуть ли не в ХХ веке. Еще до царя Петра в различных деловых бумагах фигурируют самые разные профессионалы женского пола. Кружевница, кужельница, загребенница… Вот ярославская Матренка крупеница, вот курятница Офимья.
И это не были специфически женские занятия: в бумагах того времени фигурируют и крупеник тот, кто готовит блюда из круп и торгует ими , и кружевник, и курятник куровод. Как вам слово из XVII века золотарица? Почти забыто слово чтица, а ведь тоже была профессия. У Боборыкина к герою «ровно в десять приходила его чтица» 1884. Да еще сто лет назад называть женщину-лектора лекторшей, женщину-директора директоршей было в порядке вещей: «Аудитория была полна, лекторша имела успех» «Новости дня», 1902. Популярное утверждение, что «мужские слова» распространились из-за отсутствия феминитивов, тоже миф. В ряде случаев феминитивы успели образоваться по уже обкатанным шаблонам и активно использовались, например, на -ша от основ типа лектор, директор, авиатор. Недавно она получила должность директрисы германского завода, строящего аэропланы» «Одесский листок», 1913. То есть обозначать женщин особыми словами, отдельными знаками — исконно.
И до поры они вполне нейтральны, совсем как катойконимы типа заволжанка или омичка. Слова «только для женщин» сами по себе крайне разнообразны. Целая россыпь суффиксов и целый спектр степени их приемлемости для общества. Это можно объяснить семантически: отдельный знак нужен отдельному объекту, строго обособленному от ближайшего. До определенного момента в отдельности нет сомнений. Господь разделил людей на два пола. Бабы ходят в платках да поневах, мужики в портах да рубахах. Искусственным половым диморфизмом человек усилил свой не очень выраженный природный, чтобы сигнализировать о поле самим силуэтом одежды. Радикально менялись моды, но до 1920-х годов женщина выглядела совсем не так, как мужчина.
Длинные волосы, обязательная юбка, а до Первой мировой войны еще и в пол, так что ног не видно кто-то из известных людей в детстве думал, что у женщин нет ног. Похоже, дело не в потребности отражать женщин в языке как равноправных субъектов, а, скорее, в необходимости лингвистически отделять их от мужчин как нечто иное. Так может, феминитивы — архаика, лингвистический гинекей и они вымрут? Княгиня-президент и батрачка-парторг, или О новациях Проблески новации — обозначения женщин как мужчин и, таким образом, превращения «мужских слов» в «общечеловеческие» — мы видим уже при Екатерине II, говорившей о себе как об «адвокате» тех, «кого стараются угнетать и притеснять». Ее соратницу княгиню Екатерину Дашкову племянница именует в эпитафии отнюдь не феминитивами: «Здесь покоятся тленные останки… ордена св. Екатерины кавалера, императорской Академии наук директора, Российской Академии президента, разных иностранных Академий и всех российских ученых обществ члена». Слова, которыми можно назвать человека независимо от пола, тоже неоднородны. У одних есть парный феминитив, при этом в разной степени «приличный». Другие безальтернативны — это единственно возможный способ обозначения профессии.
И даже с грамматическим родом у них не всё однозначно. Тургенев, дневники, 1825—1826. У Достоевского в «Идиоте» «старшая была музыкантша, средняя была замечательный живописец». Но лазейка уже появилась, и ею не преминули воспользоваться — особенно в наступившем ХХ веке, особенно в советское время. Массовое применение мужских обозначений к женщине в общем совпадает с ростом равноправия, укорочения волос и юбок, изображением дейнековских физкультурниц в белых трусах и майках и метростроевок в комбинезонах. Одним словом, со сближением в картине мира этих, оказывается, не столь диаметрально противоположных объектов. Академик Виноградов, приводя в конце 1930-х цитату из статьи М. Горького «Литературные забавы»: «Я была батрачкой, горничной, домашним животным моего мужа, — я стала профессором философии, агрономом, парторгом…» 1935 , делает акцент на отсутствии обозначений женщин, парных профессору, агроному, парторгу. Но есть в цитате и противопоставление унизительных феминитивов и престижных «общечеловеческих слов».
И дело вовсе не в некоей лингвистической, фонетической, словообразовательной невозможности сделать феминитив от агронома и астронома. Это еще один миф. Русские словообразовательные шаблоны дают такую возможность почти для всех названий профессий. К слову, русский философ Лосев писал о своем увлечении астрономией — «даже женился на астрономке» математике и астрономе Валентине Лосевой. Но уже готовые феминитивы отвергались: не в результате антиженского заговора, а ровно наоборот — самими женщинами. Две великие поэтессы первой половины ХХ века хотят называться поэтами — и сами так себя и называют. Зачем женщинам понадобились «мужские слова»? Во-первых, ухватившись за них, женщины, бесспорно, ухватились за возможность завуалировать пол. Неизбежно для группы с более низким статусом и возникшим шансом хотя бы лингвистически от этого статуса отвертеться.
И чем реже феминитивы использовались в нормальных контекстах: «лекторша имела успех», «авторша прекрасных рассказов» — тем более «особенными» они становились, тем легче их было использовать в контекстах экспрессивных. А от них слова покрывались пренебрежительным налетом: «Лекторша была ученая тетка в очках и сером костюме» Василий Аксенов, «Пора, мой друг, пора», 1963. Замкнутый круг. Во-вторых… «Второе» не так просто. А пола? Пригвождена ли ты к нему, обязана ли объявлять его всегда, даже тогда, когда думаешь лишь о своем деле, о своем творчестве? Когда ты не женщина, а просто человек? Знакомая художница, описывая в посте свои ощущения на утренней вершине холма, употребила слово «мастер». Френдесса-феминистка заметила: «Мастерица, а не мастер!
Помимо самих женщин, движущей силой замены феминитивов на слова мужского рода стали советские бюрократы, приводившие номенклатуру профессий к единообразию. В итоге большинство названий должностей и позиций были унифицированы по мужскому полу. Я, например, научный сотрудник, а не научная сотрудница. В сущности, и тут пол отсекался как избыточная информация, хотя и по другой причине.
Ранее в России уже звучали инициативы по установлению штрафов за искажение русского языка и использование специфических терминов в отношении женщин. Но, как объяснил адвокат Георгий Краснов, на данном этапе речь о запрете феминитивов не идет. Саратовское издание «Свободные новости» опубликовало копию текста решения Верховного суда России о признании экстремистской организацией «Международного общественного движения ЛГБТ». Документ на 19 страницах стал частью одного из дел об административном правонарушении. В документе указано, что движение в России никак не зарегистрировано, но оно распространено на территории 60 регионов страны. Верховный суд указал признаки, объединяющие «участников движения».
Я подумала: «Вау, нам же это ничего не стоит, а для будущего и для других женщин это будет очень полезно! Сначала было непривычно, но очень быстро все втянулись, и теперь, вне зависимости от отношений с феминизмом, феминитивы у нас используют все: тренерка, блокерка, джеммерка. Предпочитаю говорить о себе «преподаватель», потому что не вижу смысла подчеркивать свой пол На работе я сеошница, и это слово существует наравне со словом «сеошник» — наверное, потому что это понятие новое, к тому же с дискриминацией в этой профессии я не сталкивалась. Моя мама — акушерка, и в этой сфере феминитив никому не режет слух. Мне кажется, люди легко привыкнут, если вводить феминитивы без всяких принуждений: хочешь так говори, хочешь так. Сама логика вещей сработает. Анна Немова, 34 года Шефица, Москва Я руковожу языковым центром, который специализируется на преподавании сербского языка. Коллеги прозвали меня словом «шефица», которое у сербов существует в паре со словом «шеф» в значении «директор, руководитель». Феминитивы меня совершенно не привлекают: я убеждена, что язык должен развиваться естественно. Например, в хорватском языке есть много искусственно придуманных слов — это делается для того, чтобы сделать его максимально отличающимся от сербского. В обоих языках используется, например, международное слово «лифт», но хорваты придумали слово «дизало». Боюсь, что с феминитивами, придуманными активистками, будет то же самое. Ну не нравится мне слово «авторка», и пользоваться я им не планирую. Даже такое нейтральное слово, как «преподавательница», я не люблю, предпочитаю говорить о себе «преподаватель», потому что не вижу смысла подчеркивать свой пол.
Почему нам нужны феминитивы?
Как я обожаю [попытки докопаться] до закреплённых законом феминитивов на Украине от русских с «есть правила русского языка». Что за зверь — феминитивы, почему кипят вокруг такие страсти и почему кто-то борется за их употребление? Феминитивы (от лат. femina – женщина) – это слова, обозначающие женщин и часто образованные от однокоренных существительных мужского рода.
Почему нам нужны феминитивы?
| Верховный суд причислил к движению ЛГБТ людей, использующих феминитивы — Жизнь на DTF | Верховный суд России назвал использование феминитивов признаком ЛГБТ-движения. |
| Феминитивы: как использовать и стоит ли вообще | Непринятие феминитивов – это не про лингвистику, а про патриархальность нашего языка и доминирование мужчин в социуме. |
| Феминитивы: будущее языка или короткий тренд? - TutorOnline | Как я обожаю [попытки докопаться] до закреплённых законом феминитивов на Украине от русских с «есть правила русского языка». |
| "Блогерки с президентками: феминитивы в современном русском языке" | Светлана Друговейко-Должанская: «Феминитивы присутствовали в русском языке уже в 16 – 17 веках». |
Почему нам нужны феминитивы?
Феминитивы — это слова женского рода, которые обозначают профессию или род деятельности. Как видите, прежде чем вводить феминитивы в язык, нужно придумать правила, не противоречащие устоявшемуся языку. Однако использование феминитивов — это не борьба с русским языком, а выражение своей позиции. Верховный суд видит в употреблении феминитивов признаки поддержки движения ЛГБТ. Его признали экстремистским в России, о чем говорится в решении. Второй распространенный «лингвистический» аргумент против употребления феминитивов заключается в том, что они противоречат правилам русского языка.
Про феминитивы и тонкости нашего законодательства
Такая ситуация очень типична для языков мира. Часто случается так, что одно и то же значение может передаваться несколькими конкурирующими суффиксами. Тогда обычно оказывается, что выбор между ними регулируется тонкими правилами и может нести в себе некоторые дополнительные оттенки значения. Например, в немецком языке есть два уменьшительных суффикса: -chen и -lein «хен» и «ляйн». Возьмем более близкий пример, где нашей языковой интуиции есть за что зацепиться.
К уменьшительным русским именам присоединяются суффиксы -ечка и -енька: например, Аня — Анечка, но Саша — Сашенька. При этом мы почти не говорим Аненька и Сашечка: в Национальном корпусе русского языка Анечка встречается в 160 текстах, а Аненька — только в двух; Сашенька — в 287, а Сашечка — в 18. Почему же вариант по умолчанию в одном случае с -ечка, а в другом — с -енька? Дело в том, что -ечка используется после основ на мягкое н, чтобы два таких звука не появлялись в слове рядом; -енька же используется после основ на шипящий ш, ж, ч , чтобы рядом не оказывались два шипящих.
Однако мы понимаем, что недефолтные варианты тоже возможны: Аненька — это что-то чуть более нежное, такую форму может использовать мужчина в обращении к любимой женщине один из двух примеров в Национальном корпусе — письмо Анне Ахматовой от ее третьего мужа Николая Пунина ; Сашечка — наоборот, что-то иронично-покровительственное. Примерно так же обстоит дело и с феминитивами: от одного слова образуется много разных форм, и фонетические и морфологические правила определяют, какой вариант будет использоваться чаще всего, хотя оттенки смысла иногда получаются немного разными. Это можно изучить при помощи больших собраний текстов — лингвистических корпусов. Например, для этих целей подойдет корпус русских интернет-текстов Araneum Russicum Maximum , который отличается огромным размером общая длина текстов — 16 миллиардов слов и может быть хорошим свидетелем того, какие тенденции существовали в употреблении феминитивов от названий профессий до того, как началось их сознательное изменение.
Разрыв шаблона Возьмем, например, слово искусствовед. Частотность образованных от него разными способами феминитивов в этом корпусе такова: искусствоведка — 33.
Вместе с тем они легко говорят «гейт» gate вместо «выход на посадку» или «оффер» offer вместо «предложение». Лично я ничего не имею против англицизмов, но очень хочется понять: эти люди за чистоту русского языка борются или против феминитивов воюют? Она первая начала! Пока в России феминитивы пытаются пробиться сквозь глухую стену общественного непонимания, на Украине они уже полноценно существуют на законодательном уровне. Министерство развития экономики, торговли и сельского хозяйства Украины в августе этого года внесло изменения в так называемый классификатор профессий. Теперь по требованию женщины в ее трудовой книжке любая профессия может быть указана в женском роде. Власти Украины приводят в пример «социологиню», «инженерку» и «психологиню», добавляя, что этот список является открытым.
Кстати, два года назад Государственная служба Украины по ЧС обязала свою пресс-службу использовать феминитивы для обозначения профессий «спасательница», «пожарная» и «пресс-офицерка». А в июне прошлого года Министерство образования и науки Украины официально разрешило использовать феминитивы, обозначающие род деятельности. Так в украинском языке появились «поэтка», «критикесса» и «членкиня». Можно относиться к таким нововведениям по-разному, но их резко негативная оценка лично у меня вызывает недоумение. Чем лично вам мешает «авторка»? Как это слово ущемляет ваши права или делает вашу жизнь качественно хуже? Не хочется, чтобы вас так называли? Обозначьте этот момент. Уверена, вопросов не возникнет. Принадлежность названия профессии к женскому роду — это не просто формальность.
Это подтверждение самого факта существования женщины в определенной области.
Если это необходимость, то тогда чем и кем она продиктована? Конечно, рождение многих слов, обозначающих женщин, — яркая примета сегодняшнего времени. И это связано с бурным развитием очень важных общественных тенденций, таких как укрепление феминизма, борьбы женщин за свои права. Кстати, подобными словами языковеды, изучающие словообразование, интересовались всегда. Так, в 2002 году был издан «Толковый словарь названий женщин», составленный Н. Колесниковым, и в нём описаны более 7 тысяч слов, называющих женщин.
Однако ещё лет десять назад лингвисты пользовались термином феминативы. Сегодня же, как замечает Ирина Фуфаева, автор книги «Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция» М.
Если в лексиконе появилась «писательница», то почему бы ни быть «веб-дизайнерке». Слово может и не прижиться в языке как не прижилось слово начала XX века «авиатрисса», которую вытеснила «лётчица» , но может и закрепиться. Это же гораздо проще, чем говорить «женщина-врач» — потому что язык склонен «экономить средства». Например, сначала появилась специальность «литературовед — специалист по творчеству Пушкина», а затем в языке закрепилось ёмкое слово «пушкинист», — говорит ИА Регнум филолог и лингвист Инна Глебкина. Почему бы в таком случае не появиться и «пушкинистке»? Феминитивы появлялись в языке по мере того, как женщины осваивали новые профессии, в которых раньше не допускали «слабый» пол, сказала ИА Регнум вице-президент Фонда открытой новой демократии Анна Фёдорова.
Как памятник этому явлению в Гатчине под Петербургом есть улица авиатриссы Зверевой — в честь первой дипломированной русской лётчицы. С другой стороны, критики говорят о том, что это искусственные неологизмы, сконструированные не по правилам русского языка, оттого и режут слух. Например, женщины — режиссёры или инженеры — обычное явление как минимум с середины прошлого века, но ни «режиссёрка», ни «инженерка» в письменной и разговорной речи не появились, так же как «докторка». Хотя «студентка, комсомолка, спортсменка» — вполне естественны. Слова иностранного происхождения, обозначающие профессии и заканчивающиеся на «р», просто не стыкуются с суффиксом «—ка», и потому звучат ненатурально.
Филолог о феминитивах и ЛГБТ-движении*: «Формулировка вызывает недоумение»
Родились слова «поэтка» и «поэтесса», но выжило из них только одно. Проникновение новых слов в язык было постепенным и очень неспешным. И привыкали к ним довольно-таки быстро. Ну а что делать, если учительницы и поэтессы теперь есть? Надо же их как-то называть! Сначала им разрешили получать высшее образование — и все смеялись над словом «студентки». Затем появились телеграфистки, журналистки, продавщицы, а также докторши, агрономши, инженерки и даже летчицы. Словообразование не поспевало за эмансипацией, а человеческое сознание и приверженность привычке не поспевали ни за тем, ни за другим. У людей только в головах уложилось, что женщины могут лечить, а они уже самолеты пилотировать рвутся!
И запоминать все эти новые слова было трудно — да и не хотелось, поскольку человек существо по своей натуре крайне консервативное. Даже сами женщины не всегда желали, чтобы к ним применяли феминитивы. Например, Марина Цветаева и Анна Ахматова предпочитали зваться «поэтами», а не «поэтессами». Думается, этим они хотели подчеркнуть то же самое, о чем говорят многие наши комментаторы: «Не важно, какого я пола — главное, как я работаю! В официально-деловой речи закрепилась норма именовать профессионала любого пола маскулятивом, если профессия не была настолько «женской», чтобы он попросту отсутствовал «сестра-хозяйка» не имеет пары в виде «брата-хозяина», а жаль. Многие «профессиональные» маскулятивы приобрели свойства слов общего рода «судья» — это слово общего рода изначально, дорогие критики, к нему не нужно придумывать ни феминитив, ни маскулятив! Но эти свойства сохранялись только в именительном падеже.
Например, у глагола совершенного вида ущипнуть есть потенциальная форма несовершенного вида ущипывать: «Он каждый день ущипывает по несколько человек». Образовать это слово можно, понять тоже можно, но обычно оно не используется. Я не знаю, имели ли в виду авторы решения этот термин: текст написан настолько безграмотно, что я сомневаюсь, что авторы знают лингвистические термины. Слово «руководительница» не является потенциальным ни в каком смысле: оно включено во множество академических словарей русского языка. Можно найти 514 примеров [его употребления] в Национальном корпусе русского языка. Видимо, и российские, и советские академики, авторы словарей, были экстремистами. Слово психологиня более новое, но и оно встречается в НКРЯ с 1990 года, больше тридцати лет. Слова «директорка» и «авторка» еще более новые, но и их нельзя назвать потенциальными, потому что они регулярно употребляются. При этом слово «директорка» редкое потому, что существует более употребительный аналог «директриса», а слово «авторка» — по чисто лингвистическим причинам: в комментариях в «Живом журнале» слово «авторка» употребляется по меньше мере с 2003 года, то есть больше 20 лет. До этого оно встречалось в этом виде в других славянских языках, в частности, украинском. Часто бывает, что слово содержит элемент, из-за которого его употребление кому-то неприятно. Множество людей совершенно не хотят никого обидеть или ущемить, говоря «в Прибалтике», потому что они не знают, что для кого-то это будет обидно. А бывает, что такое делается сознательно. То есть контекст может содержать какие-то признаки призыва к насилию, но само слово, если это феминитив — безусловно нет. Так что признание текста экстремистским на основании того, что там встретилось слово «директорка», совершенно невозможно. Большинство носителей языка, услышав слово «спрашиватель», даже не заметит, что оно нарушает [языковую] норму. А вот новизна «директорки» или «авторки» вполне заметна и поэтому вызывает столько протеста. Более того, потенциальные слова должны образовываться по продуктивным образовательным моделям — то есть таким, которые уже активно используются в языке. И здесь возникают нюансы. С одной стороны, суффикс -к- представлен в русском языке достаточно активно — слова «спортсменка» и «комсомолка» никого не смущают. Возможно, поэтому они звучат непривычно и вызывают у некоторых носителей языка ощущение новизны и нарушения языковой нормы. Получается, эти слова не соответствуют некоторым критериям потенциальных. Возможно, те, кто писал решение [Верховного Суда], где-то слышали этот термин, но не совсем поняли. Какова логика оценки феминитивов как признака экстремизма и маркера принадлежности к ЛГБТ, мне тоже непонятно. Видимо, такое решение говорит о том, что представители власти плохо знакомы или совсем не знакомы с мотивацией тех, кто использует новые феминитивы, и не слышат этих людей да и вряд ли хотят. А она такая: с помощью языка сделать женщин более видимыми, а их роль [в обществе] — более заметной. В противном случае и дальше будут возникать казусы, когда математик по фамилии Петерсон или автор [учебника английского языка] Бонк воспринимаются как мужчины. Представители ЛГБТ — разные люди с разными языковыми привычками. Если их и можно объединить в группу по какому-то признаку, то этот признак будет не языковым.
Но вот разоблачение: суффикс «-ка» в таких словах, как «авторка», «режиссёрка», «блогерка», «кондитерка», «бухгалтерка» и т. Создается что-то неформальное и многократно преуменьшенное. Говорить «руководительница» — привычно, «учительница» — до боли привычно, а «парикмахеша» — уже просторечие. Слова «партнерка» и «авторка» воспринимаются как что-то чужеродное. Вообще на данный момент общих правил нет. Называйте друг друга как хотите, как вам удобнее и как сильнее нравится. Но принуждать к чему-то общество не стоит — бесполезно.
По мнению депутата, подобные новые словообразования лишь усугубляют и подчеркивают различие между полами. Ни одно из предложений пока не получило серьёзного развития, но придало весомости доводам противников феминитивов. Естественное или искусственное? С одной стороны, высказывается мнение причём не только феминистками, но и частью филологического сообщества , что речь идёт о естественном развитии языка. Если в лексиконе появилась «писательница», то почему бы ни быть «веб-дизайнерке». Слово может и не прижиться в языке как не прижилось слово начала XX века «авиатрисса», которую вытеснила «лётчица» , но может и закрепиться. Это же гораздо проще, чем говорить «женщина-врач» — потому что язык склонен «экономить средства». Например, сначала появилась специальность «литературовед — специалист по творчеству Пушкина», а затем в языке закрепилось ёмкое слово «пушкинист», — говорит ИА Регнум филолог и лингвист Инна Глебкина. Почему бы в таком случае не появиться и «пушкинистке»? Феминитивы появлялись в языке по мере того, как женщины осваивали новые профессии, в которых раньше не допускали «слабый» пол, сказала ИА Регнум вице-президент Фонда открытой новой демократии Анна Фёдорова. Как памятник этому явлению в Гатчине под Петербургом есть улица авиатриссы Зверевой — в честь первой дипломированной русской лётчицы.
Что такое феминитивы и стоит ли с ними бороться
Ирина Фуфаева утверждает, что феминитивы возникли в русском языке ещё в незапамятные времена и вписались в него довольно органично. «Зачем так сложно?»: какие феминитивы запретили в России в 2024 году – правда ли, что такие слова признали экстремистскими. Верховный суд России назвал феминитивы (слова, которые обозначают женщин, часто образованы от однокоренных существительных мужского рода) признаком движения ЛГБТ. Второй распространенный «лингвистический» аргумент против употребления феминитивов заключается в том, что они противоречат правилам русского языка. Как видите, прежде чем вводить феминитивы в язык, нужно придумать правила, не противоречащие устоявшемуся языку.